|
Домогаров: ангел-извращенец
Чем больше крови, тем лучше музыка
Как бы ни гордились продюсерские фирмы, продвигающие на рынке шоу-бизнеса мировой мюзикл, пальма первенства в этом нелегком деле принадлежит Театру имени Моссовета. Именно в этом театре, где впервые поставили рок-оперу Эндрю Ллойда Уэббера “Иисус Христос — суперзвезда”, состоялось еще одно событие. В год своего 80-летия главреж Павел Хомский поставил бродвейский мюзикл “Джекилл и Хайд” с участием звезд: Александра Домогарова и Ирины Климовой.
Очевидно, что Уайлдхорна больше привлекают сюжеты драматические и даже местами кровавые. И это очень хорошо, потому как уже доказано: чем мрачнее сюжет, тем красивее музыка. “Джекилл и Хайд” стал настолько популярен, что существует в нескольких различных версиях. Эта ситуация стала поводом для Театра Моссовета получить права на свою собственную версию. Так что “Джекилл и Хайд” здесь не калька, а оригинальный спектакль.
История доктора Джекилла, воплощающего абсолютное добро, в результате собственного эксперимента превращается в столь же безупречное абсолютное зло в лице Эдварда Хайда — садиста, убийцы и извращенца. Помимо философии в спектакле есть и история любви, причем прямо как у Достоевского — одновременно к двум женщинам. Одна из которых, Эмма, — чистый ангел (Лилия Волкова), а вторая, певица из кабаре Люси, — ангел падший (Ирина Климова). Джекилл-Хайд, которого играет Александр Домогаров, заставляет обеих любить себя и делает это очень эротично и убедительно.
Домогаров не просто сыграл два противоположных образа, но еще и спел их. И хотя сам артист критично относится к своему пению, называя его “драматическим вокалированием”, партия ему удалась. Особенно эффектен “дуэт”, где Джекилл и Хайд пытаются “разобраться” друг с другом. Актер поворачивается к зрителям то одной, то другой стороной лица: правая, открытая и светлая, — это Джекилл, левая, темная, завешанная длинными спутанными кудрями, — Хайд. Небольшие изменения в тембре голоса — у Хайда он хрипловатый и как бы более низкий. Никакого дополнительного грима — только парик, который Домогаров ухитряется надеть так незаметно, как это мог бы сделать только фокусник Копперфильд.
Несомненный успех — работа Ирины Климовой. Актрисе удается максимально приблизиться к стилистике мюзиклового пения, которая вовсе не идентична ни опереточной манере, ни тем более попсовой. Если прибавить к этому внешние данные актрисы, можно не сомневаться: в странах, где мюзикл — это индустрия, она была бы настоящей звездой.
Но есть и минусы, например, костюмы Андрея Климова, от которого можно было бы ожидать большего вкуса и внимания к специфике фигур некоторых актеров. Хотелось бы вместо фонограммы услышать “живой” оркестр и не менее “живой” хор. И конечно, звуковая аппаратура, которая сегодня абсолютно неадекватна уровню шоу. Но поставить это в вину Театру Моссовета — все равно что упрекнуть талантливого, но бедного скрипача за то, что он играет не на Страдивари. Зато у “Джекилла и Хайда” есть колоссальное преимущество перед мюзиклами, которые пытаются реализовать в Москве мировой стандарт: это спектакль, сделанный строго по законам репертуарного театра. А потому он будет жить по законам искусства, а не бизнеса.
Екатерина Кретова
МК, 18 апреля 2005 года
|
